Абельмана, 40. «Объедок» культурного наследия?..

Северная часть города, при всех минусах, изобилует уникальными историческими местами. Взять хотя бы улицу Абельмана. Если вбить название в поиск по реестру объектов культурного наследия, то может показаться, будто минимум треть улицы – под охраной государства. Де-юре так и есть, а де-факто…

Абельмана, 40, известный также как дом Треумовых. А ещё – бар «Наполеон». Как подметил один блогер, «после пожара смело можно было переименовываться в «Ватерлоо»…

В нашем городе этот адрес и объект – едва ли не самый печальный пример того, как работает Закон об объектах культурного наследия. Точнее, пример того, как он не работает и несёт зло… Тут недостаточно слов. Надо идти на место и смотреть. Смотрим!

…Пугающе нависает над тротуаром передняя стена здания, давным-давно забывшего, что такое крыша. Уродует и сжирает половину тротуара чуть менее пугающий забор, и вся надежда проходящих под этим добром горожан – на деревья. Может, если в один не самый прекрасный момент стена всё-таки рухнет, они сберегут неудачно оказавшихся не в том месте и не в то время людей. Надеемся, такого никогда не произойдёт, но задерживаться под стеной примечательного здания всё-таки неохота.

Знаете ли вы, что когда это здание ставили на учёт, его состояние обозначили как «удовлетворительное»? Насколько и кого эта развалюха в 1996-м удовлетворила, и придётся теперь поверить на слово. Отыскать что-то похожее на историко-культурное экспертное заключение не удалось.

Известно, что тогда дом значился за КУГИ – Комитетом Управления городским имуществом. За администрацией города он, похоже, значится по сей день.

Правда, «культурность» здания не препятствует сдачи его в аренду, так что в начале двухтысячных там появился бар «Наполеон». И, надо думать, с него-то и начался пожар, привёдший дом в крайне плачевное состояние.

Однако, результатов повторной экспертизы, как и данных о том, была ли она вообще (хотя стоило бы провести), тоже не обнаружилось. Может, затерялись недрах архивов? В конце концов, после пожара в «удовлетворительность» состояния поверить трудно. А ещё труднее поверить в то, что у этого попросту опасного строения осталась хоть крупица культурно-градостроительной ценности. Его бы уже того… снести, по-хорошему.

А вот тут загвоздочка. Дом-то, оказывается, объект культурного наследия регионального значения, так что просто нарисовать бумажку, снять статус, пригнать бульдозер и решить проблему не получится – областные власти за такое по головке не погладят.

По закону, собственник обязан (!) свой объект оберегать, защищать и восстанавливать (считать ли сюда «не сдавать под сомнительные пивнушки» – решайте сами), но, по тому же закону, нельзя просто взять и убрать весь мусор, снести падающую стену и достроить то, чего уже нет. Тут с «косметическим» ремонтом фасадов люди годами с проектами носятся, что уж говорить о реконструкции…

Это нужно использовать те же материалы и технологии, что и при постройке, да и найти лицензированную организацию, которая ещё и согласится работать в условиях 44-ФЗ (читай: за копейки)… Тут без «благотворительности» не вывезешь.

Интересно, не хочет ли область поспособствовать из своего бюджета? Объект-то регионального значения, надо полагать, региону важно, чтобы он был в «приличном» виде. Допустим, исчерпывающая дотация на восстановление дома Треумовых оказалась бы весьма кстати.

А есть и третий выход: снять статус, вычеркнуть из реестра. Да, такое более чем возможно, и даже не обязательно ждать полного разрушения объекта: по закону, причиной для исключения из списка «культурных» может быть и утрата «культурности». А тут, с какой стороны ни глянь, – от наследия остался только статус, а сам по себе дом уже больше похож на объедок культурного наследия, но уж никак не объект.

Только собственник должен письменно обратиться в область, а область – перестать думать, что эти буквально опасные для людей останки можно считать объектом культурного наследия. Это ж плакать хочется, глядя на его фото в реестре. Ну как так?

Ни снести, ни восстановить. Так и живём.

Фанфакт. По закону, лицам с ограниченными возможностями должен быть обеспечен доступ к объектам культурного наследия. В контексте обсуждаемого примера – и смех, и грех. Грустно.