В провинциальных СМИ есть такой жанр, условно его можно назвать «человек из телевизора». Это когда в маленькие города приезжают медийные личности, и местные корреспонденты начинают водить вокруг них хороводы и хором о них вещать.
Этот материал из той же оперы, за одним исключением. Вряд ли приезд этого человека будет широко представлен в ковровских изданиях. Ибо приезжал к нам лютый оппозиционер. А оппозицию у нас не любят.
Читайте новости и статьи в нашем ТГ-канале GorodKovrov. Подписывайтесь!
Ольга Романова — журналист, бывший редактор российского BusinessWeek, соавтор Бутырка-блога, исполнительный директор движения «Русь сидящая» — побывала в Коврове в прошедшую пятницу.
Встречал коллегу по оппозиционным делам Виктор Майстренко, редактор «Ковровской искры», руководитель регионального филиала «Руси сидящей».
Ольгу Романову сопровождала свита молодых сподвижников. С дороги всем хотелось есть, и первое, куда заглянули столичные оппозиционеры – в пельменную «Агора», что на улице революционера Абельмана.
Там же, между пельменями и сигаретой, удалось взять у нашей гостьи интервью. Разговор вышел слегка сумбурным, но представление о человеке и его мировоззрении он дает.
Цель приезда?
Так получилось из-за личности Майстренко. У нас в Коврове самое сильное отделение «Руси сидящей», сильнейшее по стране. У нас есть сильное отделение в Париже, хорошо проверенное отделение в Ванкувере, по стране тоже есть много хороших отделений.
С другой стороны вокруг Коврова концентрируются зоны и удивительное количество людей, которым не все равно. В Коврове я бываю часто из-за того, что творится в городе. Всем интересны предстоящие выборы в заксобрание области, которые предстоят осенью. И «Русь сидящая» выдвинет на этих выборах своего кандидата.
В колониях ковровского района права заключенных нарушаются?
Дело в том, что по всей стране права заключенных нарушаются. Чтобы понять это — достаточно прочитать трудовой кодекс, конституцию, а также уголовно-исполнительный кодекс. Одна из статей УИК гласит, что на заключенных распространяется действие трудового кодекса. То есть, хотя бы рабочие места должны быть сертифицированы. Мы можем зайти в любую зону и спросить сертификат на рабочее место. А еще помимо сертификата, должна пройти госаттестация этого рабочего места. Согласно законам, заключенным должна выплачиваться заработная плата, не должны вычитаться из пенсии какие-то удержания – это не законно. Это минимум, нарушения, которые есть в каждой колонии.
А преступления против личности?
Работа в две смены за 8 или 10 рублей в месяц – это преступление.
Вы имеете в виду 10 000 рублей?
Нет. Именно 10 рублей в месяц. На эти деньги нельзя купить пачку сигарет. Многие поэтому не работают, что плохо. И главное нарушение в колониях Владимирской области — УДО за деньги. Это везде так, по всей стране.
В колониях Владимирской области все больше открывается храмов и молельных комнат, причем не только православных, но и мусульманских. Как вы относитесь к проникновению религии в эту сферу?
Есть официальная статистика: в российских исправительных учреждениях открыто 339 ПТУ, а храмов и других религиозных сооружений – 555. Почти в два раза больше. Это выбор государства, пусть люди молятся, а не учатся.
Религия помогает? Заключенные становятся глубоко верующими, не совершают в дальнейшем преступления и не попадают вторично в тюрьму?
Заключенные всегда очень четко понимают одним местом, в чем мейнстрим. Я, например, видела прошение об УДО одного чеченского террориста, за него ходатайствовал православный батюшка на том основании, что он помогает храму.
В российских зонах очень большой процент рецидивов. Люди выходят из тюрем, совершают очередное преступление и снова возвращаются в тюрьмы. В европейских исправительных учреждениях, наоборот, процент рецидивов низкий. Каким образом можно исправить данную ситуацию?
Сначала ты думаешь, что надо что-то поменять в системе УФСИН. Потом ты понимаешь, что дело не в системе УФСИН, дело в судах, в неправосудных приговорах. По статистике Европейского суда по правам человека в России 30% заключенных неправомерно осужденные.
Потом ты понимаешь, что дело не только в судах, и очень быстро приходишь к тому, кто виноват. И это не Путин, как не смешно. Это мы с вами. Наши соседи, учителя, врачи, директора заводов и прочая, прочая, кто позволяет манипулировать своей жизнью.
В России ширится прослойка людей, назовем их «профессиональными оппозиционерами», людей регулярно участвующих в политической жизни страны. Кто эти люди?
В каждом городе есть такие люди, как Виктор Майстренко. Они очень видны. Я не могу назвать их профессиональными оппозиционерами. Это люди, у которых «профессионально» болит сердце. Потому что однажды они открыли глаза. Не болит сердце? Тебе к Путину. Болит? Тебе к нам.
После обеда Ольга Романова и компания прогулялась до сгоревшего флигеля «Пятого дома». Ситуация с погорельцами, все еще проживающими в гостинице, ее явно заинтересовала.
